О «незнании» Господа Иисуса Христа

прот. Дмитрий Полохов

В современном информационном пространстве христианин часто сталкивается с вызовами своей вере. Больше всего разного рода нападок со стороны противников христианства можно заметить на Личность и Божественное достоинство Господа Иисуса Христа. Представители атеистического сообщества, разного рода проповедники антитринитарных (т.е. отрицающих веру в Святую Троицу) ересей и сект[1], мусульмане, — все они пытаются поставить под сомнение основополагающие истины нашей веры.

За много веков существования христианства на все эти возражения было дано множество аргументированных и убедительных ответов. Проблема в том, что современному человеку из-за хронической нехватки времени не всегда удается их найти и должным образом понять. Поскольку многие тексты писались в весьма отдаленные от нас времена. Иногда эти выпады против христианской веры принимают новую формулировку и вновь предлагаются для рассмотрения.

Один из таких аргументов связан с попыткой переистолковать в негативном смысле слова из Евангелия, в которых Иисус Христос говорит о незнании дня и часа Своего славного Второго Пришествия в конце бытия этого мира. Это место из так называемого «Синоптического Апокалипсиса», где Господь, описывая события которые произойдут перед кончиной мира, говорит: «о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк.13:32, ср.: Мф.24:36).

Православные толкователи Священного Писания однозначно говорят нам о том, что Сам Спаситель мира знает время Своего Пришествия, но не позволяет проявляться этому знанию для нашей пользы и спасения. Обладая всеведением по Своему Божеству, Он мог без всякого обмана уклоняться от прямого ответа на вопрос о времени Своего Пришествия. Поэтому о «неведении» Христа можно говорить лишь как о только мысленно допустимом, но не как о реально существующем[2].

Понимание «незнания» Христова святыми отцами Церкви

Например, блаженный Феофилакт Болгарский († ок. 1126), так объясняет это место из Писания: «Здесь наставляет учеников не допытываться о том, что выше человеческого разума. Говоря: «ни ангелы», удерживает учеников от стремления узнать теперь, чего и ангелы не знают, а словами: «Отец Мой один» удерживает от стремления узнать и потом. Если бы Он сказал: «и Я знаю, но не скажу вам», они опечалились бы, видя в этом презрение к себе. Но вот, сказав, что не знает и Сын, а только Отец один, Господь не позволяет им разведывать. Иногда родители держат что-нибудь в руках. Когда же дети просят у них, родители не хотят дать, утаивают и говорят: «у нас нет, чего вы ищете», и тогда дети перестают плакать. Так и Господь, чтобы успокоить апостолов, желавших знать день и час, говорит: «и Я не знаю, а знает только один Отец». Но что и Он знает день и час, видно из других соображений. Все, что имеет Отец, имеет и Сын (см.: Ин. 16:15); если Отец имеет знание дня, то, конечно, имеет таковое и Сын».[3]

Вот объяснение другого святого – Василия Великого (†379): «Предоставляю же трудолюбию твоему объяснить евангельские изречения и сравнить между собою сказанное у Матфея и у Марка. Ибо они одни, по-видимому, согласны между собою в этом месте. … Что же в них достойно замечания? То, что Матфей ничего не сказал о неведении Сына, по-видимому же, согласен с Марком в понятии, так как говорит: «только Отец один». А я рассуждаю, что слово один (μόνος) сказано в отличие от Ангелов. Сын же в отношении к неведению не включается в одно понятие со Своими рабами, ибо не лжив Сказавший: «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин. 16:15). Одним же из того, что имеет Отец, есть ведение оного дня и часа. Итак, Господь в изречении у Матфея, умолчав о Лице Своем, так как в рассуждении Его нет сомнения, сказал, что не знают Ангелы, знает же один Отец, подразумевая в умолчанном, что ведение Отца есть и Его ведение … Так думаю прояснить себе сказанное у Матфея: «только Отец один». А сказанное у Марка, поскольку, по-видимому, явным образом и Сыну не приписывает ведения, понимаю так: «никто не знает», ни Ангелы Божии, да и Сын не знал бы, если бы не знал Отец»^[4].

Примерно в таком ключе истолковывают это место и другие отцы Церкви[5]. По мнению святых отцов главной причиной личного греховного выбора человека является состояние неведения, поэтому безгрешный Иисус Христос ему никак не может быть причастен. Следовательно, любая ограниченность в знании по человеческой природе во Христе немедленно восполняется Божественным всеведением вследствие взаимообщения свойств Божественной и человеческой природ в одном Лице (Ипостаси) Сына Божьего^[6]. По словам преподобного Иоанна Дамаскина († ок. 777-780), человеческий ум Христов действует и мыслит «не как обычный ум человека, но как ипостасно соединенный с Богом и получивший наименование ума Божия», поэтому центром действий или энергий для природ во Христе является Ипостась Божия.^[7]

Однако у наших оппонентов, отвергающих Божественное достоинство Христа обычно происходит сознательное упрощение богословского аспекта проблемы «неведения» и сведение его к дилемме: «знал или не знал», а если знал, то сказал неправду. Это является следствием того, что они отказываются воспринимать истину православного вероучения о том, что в Господе Иисусе Христе во всей полноте пребывает единство двух природ ― Божественной и человеческой, соединенных в одной Ипостаси Сына Божьего.

Все вопросы и возражения представителей исламского сообщества и антитринитарных сект строятся на том, что Христос либо Бог и тогда Он должен все знать, либо просто человек, поэтому незнание даты конца мира для Него допустимо. Таким образом уже с самого начала обсуждения проблемы «неведения» православным христианам приходится сталкиваться с попытками некорректной интерпретации церковного учения и вытекающих из этого попыток поставить под сомнение Божественное достоинство Иисуса Христа.

Когда православные апологеты приводят соответствующие толкования святых отцов на это место и пытаются объяснить своим оппонентам смысл данной фразы в свете других свидетельств Евангелия о Божестве Христовом и полноте Его знания, мусульмане в ответ начинают обвинять православных христиан в том, что они приписывают Богу откровенную ложь, пусть даже из прагматических целей^[8]. Подобный аргумент со стороны мусульман должен, по их мнению, ставить христиан перед необходимостью либо признать в данном случае наличие искажения в Священном Писании, либо свидетельствовать о том, что Иисус Христос есть только человек облеченный лишь пророческим достоинством, поэтому Он и не может знать дату конца мира. 

Интересный ответ оппонентам на эту дилемму был предложен одним из модераторов апологетической группы «Христианство и Ислам: все точки над «i»» в социальной сети «ВКонтакте» Филиппом Чэмпионом (Байдалиновым). Он содержится в теме «Почему Иисус Христос говорит, что знает меньше Бога-Отца?»^[9].

Господь не открывает нам знания когда произойдет конец света, чтобы христиане всегда находились в духовном бодрствовании. Ф. Чэмпион (Байдалинов) показывает, что Господь в этом месте Евангелия никого не обманывает, а лишь использует педагогический приём: «Конечно же Христос не лгал, ибо Бог лгать не может. Однако, в Библии имеются и другие примеры, когда Творец ставит себя в положение МНИМОГО неведения с педагогической целью»^[10]. 

Для подтверждения этого распространенного мнения автор приводит соответствующие библейские цитаты, в которых говорится о мнимом незнании Господа. Это история с грехопадением прародителей, когда Бог пытается подвигнуть Адама на покаяние (Быт.3:9), похожая ситуация с Каином (Быт.4:9) и пример из Евангелия, когда Господь Иисус Христос в Гефсимании Своим вопросом хочет добиться раскаяния у Иуды Искариота (Мф.26:50; ср. Лк.22:48)^[11] и др.

В случае рассматриваемого отрывка Господь Иисус Христос «ставит Себя в положение мнимого неведения, используя язык притч — образную речь, что подтверждается Им Самим: “ДОСЕЛЕ Я ГОВОРИЛ ВАМ ПРИТЧАМИ; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце. […] Ученики Его сказали Ему: вот, теперь Ты прямо говоришь, И ПРИТЧИ НЕ ГОВОРИШЬ НИКАКОЙ. ТЕПЕРЬ ВИДИМ, ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ВСЕ и не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. Посему веруем, что Ты от Бога исшел. ИИСУС ОТВЕЧАЛ ИМ: ТЕПЕРЬ ВЕРУЕТЕ?» (Ин.16:25-31).

Данная цитата важна тем, что она подтверждает использования Христом притч в отношении Своего знания. Поэтому-то святые апостолы и говорят, что теперь, когда Спаситель больше НЕ ГОВОРИТ притчами, они понимают, что Он ЗНАЕТ ВСЁ»^[12].

Другими словами, можно сказать, что поскольку язык притчи не предполагает буквальное соотнесение её содержания с тем, кто притчу произносит, то и прямое приписывание незнания Господу Иисусу Христу на основании Его слов (Мк.13:32) также не допустимо.

К достоинствам данного апологетического аргумента можно отнести обращение к тексту Священного Писания и толкованиям святых отцов. Автор предлагает наиболее очевидное и логически преемственное развитие «педагогического» объяснения «неведения» во Христе, которое основывается на толковании Евангельского текста.

Как понимать это «незнание»?

Однако, на наш взгляд, существует и другой способ объяснения Евангельского текста Мк.13:32 (ср.: Мф.24:36). Для выполнения этой задачи необходимо в первую очередь обратиться к анализу древнегреческого текста Евангелия, выявить его буквальный смысл, в необходимых местах обратиться к древнееврейскому тексту Ветхого Завета, чтобы выяснить возможные смысловые параллели.

Из древнегреческого текста[13] видно, что Господь Иисус Христос различает Свое незнание, от незнания Апостолов и слушателей Его слов. Например, в тексте Евангелия от Марка, когда Спаситель объясняет Своим ученикам неполезность знания даты конца мира, соответствующий глагол употребляется в активном залоге, во втором лице, множественном числе – «Вы не знаете»: «Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете (οὐκ οἴδατε – «ук идате»)[14], когда наступит это время… Итак бодрствуйте, ибо не знаете (οὐκ οἴδατε), когда придет хозяин дома…»  (Мк.13:33, 35). Очевидно, что если бы Иисус Христос также был причастен этому незнанию, то в данном случае употреблялся бы глагол в третьем лице множественного числа, т.е. «Мы не знаем».

Подтверждением этому выводу служат слова, которые произносить Господь перед Своим Вознесением в ответ на вопрос апостолов о возможном наступлении той даты о которой Он умолчал: «Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? Он же сказал им: не ваше дело знать (γνῶναι  «гиномэ«– аорист от γῑνώσκω) времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян.1:6-7). Текст и в данном случае показывает нам принципиальную разницу между знанием о последних временах у Сына Божьего и у всех остальных людей.

Теперь можно обратиться к рассмотрению самого древнегреческого текста Евангелия от Марка в котором содержатся слова о незнании Сыном дня и часа: «О дне же том, или часе, никто (οὐδεὶς — ни один, никто) не знает (οἶδεν от οἶδα — знает), ни (οὐδὲ — и не, также не) Ангелы небесные, ни (οὐδὲ — и не) Сын, но только (εἰ μὴ — если не, разве только) Отец». (Мк.13:32).

Начальной формой для глагола οἶδα («ида» — знает) является εἴδω («идо») (οἶδα – perfectum = preseens от εἴδω). По словарю И.Х. Дворецкого глагол εἴδω имеет достаточно много смысловых оттенков: 1) видеть, созерцать; 2) смотреть, глядеть; 3) высматривать, искать; 4) видеть, познавать, испытывать; … 10) pf. = praes. быть осведомлённым, (по)знать; 11) pf. = praes. быть сведущим, уметь, мочь^[15].

Как видно, только в последних своих значениях он приобретает смысл иметь некое знание, да и то не в прямом, а в переносном смысле. Такое значение глагол εἴδω («идо») приобретает только при импликации в перфекте. Собственное же значение слова – увидеть, посмотреть^[16].

Наряду с глаголом οἶδα («ида») в Евангелии обладание каким-то знанием обозначается при помощи глагола γῑνώσκω («гиноско»), который является более поздним вариантом глагола γιγνώσκω («гигноско»). В словаре Дворецкого этот глагол имеет следующие значения: 1) узнавать, познавать, знакомиться; 2) (об уже знакомом) узнавать, опознавать; 3) осознавать, замечать; понимать, знать; 4) полагать, считать; судить и т.д.^[17]  Другими словами, можно сказать, что глагол γῑνώσκω («гиноско») и его формы в основном передают смысл обладания неким всецелым, интеллектуальным знанием.

Таким образом существует два глагола при помощи которых в древнегреческом тексте Евангелия передается значение слова «знать». В одном случае под таким знанием понимается некий процесс умственный, интеллектуальный – знание в смысле понимания, осознания (γῑνώσκω — «гиноско») и, в другом случае, знание можно понимать в смысле некоего видения, непосредственного опытного познания через органы чувств (οἶδα – «ида» от εἴδω).

В древнееврейском тексте также существует два глагола, которые могут быть близки по смысловому содержанию к рассмотренным выше древнегреческим. Это глагол רָאָה («раа»), который имеет значение — видеть, смотреть, рассматривать, обозревать; в переносном смысле — знать, узнавать. являться, появляться. быть видимым^[18]. Кроме него довольно часто употребляется глагол יָדַע («йада»). Исходное значение этого глагола: узнавать, воспринимать (собств. убеждаться на основании увиденного) и др.^[19]

В нашем случае употребление глагола «йада» в речи Господа Иисуса Христа о времени и часе конца мира наиболее вероятно.  Об этом в частности можно судить по имеющимся вариантам реконструкции арамейского текста Евангелия. Например, глагол יָדַע («йада») стоит в соответствующем месте текста Мк.13:32 и Мф.24:36 Арамейско-Английского Нового Завета^[20].

Соответственно можно с большой долей вероятности предполагать, что в устной традиции первохристианской иерусалимской общины в интересующем нас месте Евангелия, в котором говориться о «дне и часе» конца мира, использовалось выражение, которое означает, что Сын не знает этого времени, в смысле в данный момент времени не может через чувства Своей человеческой природы его познать, или увидеть^[21].  

Похожие мысли можно найти и у некоторых святых отцов. В частности, подобную мысль в своем полемическом произведении «Слово якорное» высказывает святитель Епифаний Кипрский († 403).  По его мнению, Господь Иисус Христос обладает всей полнотой знания, т.к. Бог Отец знает все, в том числе и день и час кончины мира. Поэтому Сын зная большее, т.е. Самого Отца (см.: Мф.11:27), обладает знанием и меньшего — «дня и часа»[22]. По мнению святителя Епифания, в Божественном Писании присутствует два вида познания и два рода ведения: знание общее (теоретическое) и знание, которое проявляется во времени, когда общее знание реализуется в действии, т.е. на практике.

Всеми видами знания обладает как Отец Небесный, так и Сын. Однако поскольку Сын Божий действует во времени в полноте принятой на Себя человеческой природы, то на практике Он еще это знание не реализовал. То есть не испытал его через чувства Своего человеческого естества (но как Бог Он знает все). Поэтому Он и говорит о дате конца мира так что «не знает», т.е. «не видит» его, не может на опыте его ощутить в этом тварном времени (см. Мк.13:32). Именно в таком смысле можно понимать слова Евангелия о «незнании» Сыном Божиим «дня и часа»[23].

Кроме этого святого Церкви интересную мысль о незнании «дня и часа» конца бытия этого мира Господом Иисусом Христом высказывает святитель Иннокентий (Борисов) (†1857), архиепископ Херсонский и Таврический. В своей книге «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа» он пишет о том, что Спаситель в состоянии уничижения не открывает этой тайны, по самому существу ее, поскольку это знание принадлежит «не к состоянию уничижения Иисусова, а к состоянию славы»^[24]. 

Заключение

В соответствующем месте Евангелия, в котором Спаситель говорит о том, что Он не знает дня и часа конца мира (Мк.13:32, ср.: Мф.24:36)  употребляется древнегреческий глагол οἶδα («ида»), который обычно имеет значение обладать знанием, в том числе в смысле некоего видения, непосредственного опытного познания через органы чувств. 

Именно такое же значение имеет и еврейский глагол יָדַע («йада»), который с большой долей вероятности употреблялся в устной речи Господа Иисуса Христа, когда Он произносил исследуемый нами текст. Как в возможном арамейском варианте текста, так и в иврите, который зафиксирован в кумранских рукописях, время написания которых перекрывает период устной проповеди Христа и письменной фиксации текста Евангелий слова с корнем יָדַע («йада») выражают множество оттенков знания, получаемого при помощи чувств человеческой природы.

Из святоотеческой экзегезы (Мк.13:32, ср.: Мф.24:36) очевидно, что Сын Божий обладает совершенным всеведением и знанием по Божеству, а Его «неведение» по человечеству может быть признано не реальным, а лишь мысленно представляемым. В результате Боговоплощения, т.е. Ипостасного соединения Божества и человеческой природы, человеческий ум и душа Иисуса Христа стали причастны совершенному знанию.  

Поэтому, когда Спаситель говорит о том, что Сын не знает «о дне же том, или часе» (Мк.13:32) Он имеет в виду не отсутствие у Него какого-либо знания о дате конца мира, а лишь то, что не это Его еще уничиженное и причастное тленности (т.е. естественным страстям[25]) человечество увидит (познает), будет созерцать, испытает через свои чувства последние события мира. Это будет доступно лишь человечеству преображенному и прославленному Воскресением из мертвых, когда Сын Человеческий приидет «во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф.16:27. Ср. Мф.25:31-32; Лк.9:26). 

При таком подходе к рассмотрению вопроса «неведения» Христова удовлетворительно разрешается искусственно создаваемая критиками нашей веры проблема относительно того, как сочетать в Лице Господа Иисуса Христа Божественное всеведение и незнание Им дня и часа Своего Второго и славного Пришествия. Соответственно получается, что Спаситель мира мог без всякого обмана уклоняться от прямого ответа на вопрос о времени Парусии, зная его в силу Ипостасного единства, но педагогически не позволяя проявляться этому знанию для нашей пользы и спасения.

P.S. см. еще по теме: проф. А.И. Сидоров. Вопрос о пределах ведения Господа нашего Иисуса Христа (Мф. 24, 36; Мк. 13, 32; Лк. 2, 52; Ин. 11, 34) и его решение в контексте Святоотеческого предания.  На сайте: Православное учение о Боге.

Примечания:

[1] Например, Свидетели Иеговы – организация признанная экстремистской на территории России.

[2] См.: Полохов Д. прот. Экзегетика, христология и апологетика о вопросе «неведения» Господа Иисуса Христа 

[3] Феофилакт Болгарский, архиепископ Охридский. Толкование на Евангелие от Матфея 

[4] Василий Великий, свт. Творения в 7 ч. Ч.7. М.: СТСЛ, 1902. С. 146-147. (Письмо 228 (236). К Амфилохию, епископу Иконийскому). Последняя фраза по смыслу очень близка к тому, что пишет о неведении свт. Фотий Константинопольский. (см.: Фотий Константинопольский, свт. Амфилохии, Вопрос 114 [по PG] = Письмо 228 [по критическому изданию] / перев. Д. В. Смирнов. [Электронный ресурс]: сайт. URL: https://vk.com/sacredtexts?w=wall-111677185_25767 (дата обращения: 23.06.2017)).

[5] См.: Толкования на Мф. 24:36 

[6] См.: Полохов Д., прот. Экзегетика, христология и апологетика  о вопросе «неведения» Господа Иисуса Христа. Ч.2. С. 13, 43.

[7] Иоанн Дамаскин, преп. Точное изложение православной веры / пер. с греч. А. Бронзова. М.; Ростов-н/Д, 1992. С. 184.

[8] Следует сказать, что в тексте Корана Аллаху неоднократно приписывается такое качество как «хитрость» (обман). Однако представления о Боге у мусульман отличаются от христианских и серьезную нравственную проблему это у них не вызывает: «Они (неверующие) хитрили, и Аллах хитрил, а ведь Аллах – Наилучший из хитрецов» (К.3:54) (пер. Кулиев). Это же слово مَكَرَ (от макрун– хитрость, обман, коварство, злоумышление. Гиргас В.Ф. Арабско-русский словарь к Корану и хадисам. СПб.: Диля, 2006. С. 763) приписывается Аллаху в других местах Корана: К.7:99; 10:21; 13:42; 14:46; 27:50.  В К.4:142 используется слово  خَادِﻉ (от хадɛун) — обман, хитрость (Гиргас. С. 206.). В К.7:183; 86:16 употребляется كَيْد- (от кайдун) — обман, хитрость, строить козни (Гиргас. С. 713).

[9] См.: Чэмпион Филипп. Почему Иисус Христос говорит, что знает меньше Бога-Отца? 

[10] Там же.

[11] См.: «”Для чего ты пришел?” Вопрос, которым Иуде давалось последнее побуждение размыслить о всей великости его преступления». (Михаил (Лузин), еп. Толкование на Евангелие о Матфея. Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2001. С. 542.).

[12] Чэмпион Филипп. Почему Иисус Христос говорит, что знает меньше Бога-Отца?

[13] Древнегреческий язык – это язык международного общения мира начала нашей эры. Оригинальный текст Нового Завета зафиксирован и дошел до нас на древнегреческом языке.

[14] В тексте используется транслитерация древнегреческого текста по рейхлиновой (или византийской) системе (итацизм) чтения.

[15] Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь в 2 т. / под ред. С.И. Соболевского. — М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1958. Т. 1. С. 460-461.

[16] См.: Еврейско-русский и греческо-русский словарь-указатель на канонические книги Священного Писания с комментариями на основе словарей Джеймса Стронга / сост. Ю.А. Цыганков. — СПб.: Библия для всех, 2005. С.433.

[17] Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь в 2 т. Т. 1. С. 324.

[18] См.: Еврейско-русский и греческо-русский словарь-указатель на канонические книги Священного Писания с комментариями на основе словарей Джеймса Стронга. С. 319. (Номер Стронга № 7200). Примерно такие же значения слова приводит программа BibleWorks8.

[19] См.: Еврейско-русский и греческо-русский словарь-указатель на канонические книги Священного Писания с комментариями на основе словарей Джеймса Стронга. С.139. ((№ Стронга 3045). В программе BibleWorks приводится много значений этого глагола – знать, увидеть, узнать, быть знакомым с … и т.п.

[20] См.: The Peshitta Aramaic-English New Testament an interlinear translation. Vol. 1 (The Gospels) / Translated (with notes and commentary) by rev. Glenn David Bauscher. — Lulu Publishing, 2006. P. 131, 76.

[21] Здесь речь идет именно о человеческой природе, поскольку природа Божественная никаким чувственным элементом обладать не может.

[22] Епифаний Кипрский, свт. Творения. В 6 т. Т.6. М., 1885. С. 41.

[23] См.: Полохов Д. прот. Экзегетика, христология и апологетика о вопросе «неведения» Господа Иисуса Христа. 

[24] Иннокентий Херсонский, свт. Последние дни земной жизни Иисуса Христа. М.: Лествица, 2007.С. 200.

[25] Естественные или негреховные страсти – это состояния которые вошли в нашу человеческую природу после грехопадения: голод, жажда, усталость боязнь страданий и смерти и т.п.