В последнее годы получили распространение удивительные истории о практически идеальном положении Православной Церкви в советском атеистическом государстве. Их можно смело отнести к мифам о светскости государства, которые рассчитаны на сознательный обман доверчивых граждан. В этой связи хотелось бы рассмотреть некоторые наиболее распространенные мифы, которые встречаются на эту тему на просторах сети интернет и разных видеохостингов.
Миф 1: Советская власть не боролась с духовенством
Некоторые авторы считают причиной убыли православного духовенства в период 1918–1922 гг. гражданскую войну. А после нее погибших стало меньше.
Ну что ж для начала обратимся к трудам первого руководителя советского государства В.И. Ленина. В трудах «вождя мирового» пролетариата увидим, что объявляя религию частным делом «партия пролетариата требует от государства объявления религии частным делом, отнюдь не считая «частным делом» вопрос борьбы с опиумом народа, борьбы с религиозными суевериями и т.д.»[1]. Другими словами, будущие декреты советской власти об отделении Церкви от государства вовсе не предполагали нейтралитета большевиков в отношении религии, а наоборот, были направлены на борьбу с религией. Только способы борьбы с ней из-за ошибочности марксистских идеологов не предусматривали первоначально прямых кровавых репрессий против верующих.
Уже придя к власти, Ленин в интервью газете «Правда» 18 октября 1921 г., отмечает как достижение то, что большевики, в отличие от Временного правительства, не испытывали никакого уважения к «пережиткам, остаткам крепостничества… трижды проклятого средневековья», к которым он относил и религию: «Мы с религией боролись и боремся по-настоящему»[2]. Если посмотреть на законы и действия советской власти в этот период, то становится понятна как боролись большевики с религией. Это и лишения Церкви права юридического лица по декрету «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (23 января 1918), “ликвидация” мощей, ликвидация монастырей, запрет колокольного звона, заложники, которые часто брались из духовного сословия в период “красного террора”, кощунственная и часто кровавая компания по изъятию церковных ценностей»[3]. Все эти явно не только экономические и полемические, но и кровавые способы борьбы с религией осуществлялись непосредственно по инициативе В.И. Ленина и его ближайших соратников.
Для примера можно сослаться на труды советского классика. Осознав, что марксистские методы борьбы с религией не работают, Ленина дает своим единомышленникам в том числе и такие советы: «Пенза Губисполком (9 августа 1918 г.) «…провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города»[4]. При этом подобные мероприятия вождь революции советовал осуществлялись без «идиотской волокиты» (22 августа 1918 г.)[5], т.е. во внесудебном порядке. Заметим, что такие распоряжения отдаются еще до покушения на Ленина (30 августа 1918 г.) и до официального объявления «красного террора» (5 сентября 1918 г.). Для незнающих отметим, что православное духовенство не представляло военной опасности для советской власти, т.к. по каноническим правилам не могло оказывать никакого вооруженного сопротивления (см.: 27 Апостольское правило, 9 правило Двукратного собора, 55 правило св. Василия Великого, 5 правило св. Григория Нисского).
О результате такой борьбы с религией свидетельствует, например, обращение святого Патриарха Тихона в Совет Народных Комиссаров от 29 октября/11 ноября 1918 г. по поводу расстрела епископа Балахнинского Лаврентия (Князева), где патриарх пишет, что «это уже десятый архиерей православной церковной иерархии Российской, подвергшийся насильственной смерти»[6]. Да и сами отрицатели массовых репрессий духовенства в ленинский период приводят сведения о том, что 951 священнослужителей было расстреляно «по постановлениям ГубЧК в 1918–1919 гг.»[7].
Например, специально организованная для расправы с духовенством и верующими кощунственная компания по изъятию церковных ценностей в 1922-1923 гг. привела к тому, что общее число привлеченных к ответственности верующих возмущенных действиями властей в этот период, «по разным данным, составляло около 10 тыс. человек … в период проведения кампании погибло более 2 тыс. человек. В связи с обвинениями в противодействии изъятию церковных ценностей и сопротивлении обновленцам в 1922-1923 гг. были заключены в тюрьмы или отправлены в ссылку 66 архиереев — до половины их общего числа»[8].
Миф 2: О том, что духовенство само виновато в гонениях, т.к. допускало экстремистские высказывания
В качестве примера такого экстремизма ссылаются на послание святого патриарха Тихона от 19 января 1918 г., которое у атеистически настроенных авторов получило название «анафемы большевикам и советской власти». Сюда же относят Воззвание Священного Собора к православному народу по поводу декрета Совета Народных Комиссаров о свободе Совести (27.01.1918 г.) в котором содержатся призывы встать на защиту святынь, пролить свою кровь, сподобиться венца мученического.
Необходимо отметить, что в самом послании патриарха нет ни слова ни о большевиках, ни о советской власти, речь идет о «безумцах», чинящих «ужасные и зверские избиения ни в чем не повинных… людей». Суровому осуждению патриарха впервые были подвергнуты конкретные шаги советской власти в отношении Церкви: ограбление церквей, закрытие церковных и духовных школ, насилие и кровавые расправы над верующими. Патриарх справедливо называет их «жесточайшим гонением». Верующих послание призывало встать на защиту Церкви, но не при помощи оружия, а покаянием, уповать на «силу своего святого воодушевления». В послании святитель Тихон отлучает от Церкви, т.е. анафематствует, всех тех, кто проливает невинную кровь[9]. О том, что здесь имеются в виду не только большевики свидетельствует другое послание патриарха от 21 июля 1919 г. в котором осуждаются не только практика заложников и убийства невинных, но и еврейские погромы, которые, как известно, происходили на территориях, контролируемых белыми и петлюровцами[10].
Поэтому, как отмечают исследователи, «вопреки устоявшемуся в советской атеистической литературе мнению, указанное послание не может рассматриваться доказательством враждебности Православной Церкви к новому государству»[11]. В ответ на послания патриарха власти лишь продолжили курс на конфронтацию с Церковью. Советское государство посредством своих декретов решительно выступило против благотворительной, религиозно-просветительской и миротворческой деятельности Церкви[12].
Поэтому, когда разного рода демагоги пытаются приписать Церкви экстремизм, они просто скрывают подлинные причины политики советской власти в отношении православной веры, выставляя на обозрение лишь её реакцию, вполне безобидную по нынешним меркам. Фактически, то что встречается в посланиях святителя Тихона отражено и в современных документах Церкви. Например, в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» в частности говорится, что «если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям», то Церковь «должна отказать государству в повиновении» и может «обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению» (ОСК. III.5).
Миф 3: О «свободе совести» по-советски
Если провести обобщение, то у любителей советской действительности в целом получается примерно такая картина: большевики дали Церкви свободу, государство отделив Церковь от себя перестала вмешивается в ее внутренние дела, вера стала частным делом каждого человека, а имущество передали в пользование общинам верующих. В общем выполнили все пожелания Церкви, но лишившись финансирования из бюджета духовенство оказалось в сложных условиях и практически все побежало устраиваться на советскую службу[13].
Следует сказать, что в общедоступных законодательных документах советской власти можно найти лишь весьма общие указания на то, как поступать в отношении религии и православной Церкви (декреты, конституция). По мнению историков, «в 1920-е – 1930-е гг. политика по насильственной ликвидации религии была законодательно оформлена в указах и постановлениях органов советской власти. Принятию правительственных постановлений чаще всего предшествовали указания партийных органов»[14]. На основе этих принятых законодательных актов государство уже активно «вмешивалось в церковные жизнь и каноны» Церкви[15].
По декрету советской власти «Об отделении церкви от государства школы от церкви» (от 20 января 1918 г.) Православная Церковь не получила прав частного религиозного общества. Она утратила права юридического лица и все имущество Церкви и религиозных обществ подверглось национализации, т.е. отошло новой государственной власти[16]. Как замечает протоиерей В. Цыпин, декретом 1918 года «Церковь на территории Советского государства была исключена из числа субъектов гражданского права»[17]. Храмы, денежные средства и имущество передавалось в пользование общинам верующих, т.н. «двадцаткам», которые отвечали за сохранность, содержание, ремонт и т.п. перед государством. Естественно, что и финансирование храмов и духовенства со стороны государства, как это было в Российской империи, тоже было упразднено. Это было намного более радикальное понимание светскости, чем во французском законе[18]. Однако, как это было обычно для советской власти, декларации и реальная жизнь сильно отличались[19].
Как поясняла официальная советская того периода, «по смыслу декрета об отделении церкви от государства существование «церковной иерархии», как таковой, невозможно. Декрет предусматривает только существование отдельных, не объединённых между собой никакой административной властью, религиозных общин»[20].
Положения декрета нашли свое отражение в первой советской Конституции. Священнослужители и монашествующие по Конституции 1918 года (раздел IV, глава 13, статья 65 «г») лишались гражданских прав и попадали в категорию т.н. «лишенцев»[21]. Как отмечают исследователи, эти ограничения имели «не только символический, политический и культурный характер; существовали различия в доступе к материальным и социальным благам и ресурсам, а политические различия усиливались путем регулирования благополучия. Именно таким образом партия большевиков реализовывала свои принципы социальной справедливости – через возвышение одних и маргинализацию других»[22]. При этом статус лишенца в период карточной системы (фактически до 1935 г.), когда государство выделяло основные продукты питания и непродовольственные товары населению, несли не только священники, ограничения распространялись и на членов их семей, «находящихся на иждивении у данного лица, зависящих от него экономически»[23].
Духовенство облагалось в усиленной степени налогами (81% подоходного налога) и подвергалось трудовой повинностью, вне зависимости от возраста[24]. Дети духовенства могли учиться в советской школе только до четвертого класса, а о высшем образовании для таких детей речи идти не могло. В школах на детей духовенства устраивалась моральная травля, о чем свидетельствуют документы и воспоминания очевидцев[25].
Как отмечают исследователи советского феномена «лишенцев», «даже простое посещение культовых зданий во время проводившейся там службы воспринималось как проявление антигосударственной активности»[26]. Т.е. на практике, а не «на бумаге» это было преследование именно за религиозные убеждения, которые якобы можно было свободно отправлять в советском государстве. Как писал один из несчастных попавших в такую категорию, «быть гражданами СССР и не иметь право голоса, значить считать себя заживо погребенными, или еще хуже какими-либо животными хрюканье коих ничто»[27].
В этой категории людей второго сорта духовенство находилось фактически до сталинской редакции Конституции 1936 года. Однако после получения полных прав бывшие лишенцы были первыми кандидатами на репрессии при новой массовой волне репрессий 1937-1938 гг. (см. Приказ наркома внутренних дел СССР № 00447)[28].
При этом следует заметить, что сталинская Конституция содержала один, но очень существенный момент ущемления прав верующих, по сравнению с Конституцией 1918 г.[29] По Конституции РСФСР (1918 г.) разрешалась наряду с атеистической пропагандой и религиозная (ст. 13), а Конституция СССР (1936 г.) провозглашала лишь свободу «отправления религиозных культов» и свободу антирелигиозной пропаганды (ст.124), т.е. религиозная проповедь запрещалась[30].
Декрет «Об отделении церкви от государства школы от церкви» действовал в советском государстве «почти до самого конца его существования и только постановлением Верховного Совета РСФСР от 25 октября 1990 года был объявлен утратившим силу»[31].
Что интересно, советская «свобода совести» распространялась не только на внешние стороны отношений верующих и государства, даже при лояльности первых, но и на внутреннюю каноническую и богослужебную жизни Церкви[32]. Был запрещен колокольный звон, из храмов изъяты святые мощи, т.е. православные христиане не могли следовать догмату о почитании мощей святых угодников утвержденному на VII Вселенском Соборе (787 г.). Позднее Советы по делам РПЦ вмешивались в кадровую политику Церкви, перемещали неугодных священников или лишали их регистрации, т.е. возможности совершать богослужения. Представители советских органов безопасности лично занимались созданием расколов в церковной среде для ослабления и дискредитации Церкви.
Создание внутрицерковных расколов находит свое одобрение в антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП (б). В протоколе №72 (от 24 апреля 1926 года) находим: «Проводимую ОГПУ линию по разложению тихоновской части церковников — признать правильной и целесообразной»[33]. (см. статью).
Следует сделать важное замечание о том, что культивируемое ныне атеистами мнение о том, что преследование Церкви и верующих было только из-за нелояльности их государственной власти, а вот лояльную часть – обновленцев не преследовали, есть следствие некомпетентности или откровенной лжи. Еще на заре возникновения обновленческого раскола Л.Д. Троцкий (Бронштейн) характеризуя обновленцев, как лояльных к советской власти, и годных для создания расколов в Церкви, в дальнейшем предполагал «начать подготовку ко “второй компании” по разгрому и этих “последних”»[34].
Несколько позже сами обновленцы станут в равной степени объектом преследования и репрессий, и никакая лояльность их к советскому государству карательные органы интересовать не будет[35]. В 1937-1938 годах помимо простого духовенства были арестованы и физически уничтожены наиболее видные лидеры обновленчества: Петр Блинов, Петр Сергеев, Василий Челябинский, Александр Боярский[36]. По мнению современных историков, «в середине 1930-х годов государство стало расценивать обновленчество как реакционную силу, а, следовательно, репрессии стали распространяться и на них»[37].
Это далеко не все факты и документы о советском варианте атеистической «свободы совести», однако они помогают понять, как на самом деле выглядела эта свобода совести и политика атеистической власти в отношении религии.
Миф 4: Народ не сопротивлялся закрытию храмов, а сам их разрушал и уходил в атеизм
До сих пор можно столкнуться с утверждением, что вот, православная Церковь учила «Закону Божьему» народ, а как только при советской власти это запретили и отделили Церковь от государства, тот же народ во все «поповские сказки» перестал верить и тут же с радостью пошел громить храмы. Атеисты усиленно вбивали этот миф в головы народа многие десятилетия, поскольку альтернативной информации не было и архивы были засекречены. Однако после крушения атеистической власти все поменялось. Действительность оказалась совсем иной.
После выхода декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви (23.01.1918 г.) наиболее распространенной формой народного протеста против декрета стали крестные ходы. Накануне выхода декрета в ответ на попытку насильно отнять помещения Александро-Невской лавры 21 января 1918 г. в Петрограде прошел многотысячный крестный. Данные разнятся, приводятся цифры от 200 до 500 тысяч участников.[38] В городе были созданы союзы защиты православных храмов, в которые вступило около 57 тысяч питерских прихожан[39].
Например, в Солигаличе при попытки новой власти разграбить Богородице-Феодоровский монастырь, на защиту его поднялся весь народ. Последовали репрессии — 22 февраля (7 марта) 1918 года произошел массовый расстрел местных жителей по приговору «военно-революционного суда»[40]. В Омске после крестного хода большевиками был арестован архиепископ Сильвестр (Ольшевский), а его эконом Николай Цикура — убит. После чего весь город поднялся на защиту своего архиерея, и большевики были вынуждены ввести в нем осадное положение[41].
Не меньше было сопротивление народа изъятию церковных ценностей. Самый известный случай – это расстрел 15 марта 1922 г. протестовавшего против грабежа храмов народа в г. Шуе Иваново-Вознесенской губернии. Как замечают исследователи, массовые аресты верующих имели место в Царицынской губернии, в Иркутске и Тюмени. «Сопротивление верующих было столь значительным, что с приближением Пасхи (в 1922 приходилась на 16 апреля) власти были вынуждены на несколько дней приостановить кампанию»[42]. Всего в ходе кампании 1922 г. произошло около 1,4 тыс. серьезных столкновений, во время которых против верующих применялась военная сила. Иногда эту цифру пытаются оспаривать, т.к. она приводится обновленцами, но это современники тех событий. Массовые аресты духовенства и верующих в связи с кампанией по изъятию церковных ценностей прошли в большинстве губерний России, Белоруссии, Украины[43].
Как замечает И.С. Курляндский, сводки советских карательных органов (ГПУ) «не свидетельствовали в пользу широкой поддержки народом компании по изъятию церковных средств»[44].
Были и вооруженные выступления народа против церковной политики атеистической власти. Здесь необходимо упомянуть про крестьянские восстания в России, самое известное из которых получило название Тамбовского или антоновского (1920-1921 гг.). Конечно на первом месте причиной восстаний было возмущение продразверсткой, но второй причиной народных бунтов, как отмечают исследователи и документы самой советской власти, являлась политика новой власти против церкви (Декрет об отделении церкви от государства и изъятие церковных ценностей)[45]. Были случаи восстаний, когда первопричиной возмущения народа являлась именно гонение на Церковь: «около 14 % крестьянских бунтов того времени имели первопричиной закрытие церквей»[46]. О том, какими методами народная власть боролась с восставшим крестьянством можно судить по приказам будущего первого советского маршала М.Н. Тухачевского и практики их реализации[47].
Наиболее доступной и мирной формой протеста народа против советской «свободы совести» было обращение верующих с жалобами в органы советской бюрократии. «В правительственные инстанции хлынул поток жалоб на притеснения, которым подвергалась Церковь. Если в 1928 г. их было 2861, то в 1929 г. уже 5242, в 1930 г. число жалоб достигло огромной цифры — 17 637, в 1931 г. оно тоже было большим — 12 350, в 1932 г. их число уменьшилось до 6355, в 1933 г. — до 4808, в 1934 г. — до 3229»[48].
Несмотря на все способы борьбы с верой и Церковью, которые задействовала атеистическая власть, результаты такой политики не привели к ожидаемым советской властью результатам. Как показала всесоюзная перепись населения 1937 года «из 98 миллионов 400 тысяч человек старше 16 лет, проживавших в СССР, верующими себя назвали 55,3 млн человек, или более 55 %. Православными себя назвали 41,6 млн человек, т. е. 42,3 % взрослого населения, или 75,2 % из всех религиозных людей. Следовательно, около ⅔ населения страны остались верующими, из них ⅔ на селе и ⅓ в городе»[49]. Перепись была не анонимной, поэтому число верующих было еще больше[50]. Как показывают современные исследователи, «в своей закрытой документации деятели «Союза воинствующих безбожников» признавали, что атеистов в стране не более 10%»[51].
Пропагандируемые атеистами теории Маркса – Ленина о естественном отмирании религии и Церкви не работали. Поэтому с 1937 года начинается период жесточайших кровавых гонений в отношении собственного народа. Однако начавшееся послабление репрессивной политики власти в отношении Церкви с началом Великой Отечественной войны (фактически с 1942 г.) показало, что как только начались открываться храмы они заполнились молящимся народом. Фактически это означало провал атеистической политики и показало, что народ во многом сохранил веру в Бога и верность Православию.
P.S. Более подробно см.: Об альтернативной атеистической хронологии Еще о мифах О ЦЕРКВИ и ХРИСТИАНСТВЕ.
прот. Дмитрий Полохов
Сноски и примечания:
[1] Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 17. С. 423.
[2] Четырехлетняя годовщина Октябрьской революции // ПСС. Т. 44. с.145-146.
[3] См., напр.: Шкаровский М.В., Никитин Д.Н. Ленин. / Православная энциклопедия. ; Валякин А.В. Репрессивная политика советской власти по отношению к Русской Православной Церкви в годы становления тоталитарного режима (1917-1938 гг.).
[4] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 143-144.
[5] Полн. собр. соч. Т. 50. С. 165.
[6] ГА РФ Ф.130. Оп.2. Д. 162. Л. 71.
[7] См.: Хмуркин Г.Г. Сколько священнослужителей РПЦ погибло в 1917–1926 гг.?
[8] См.: Никитин Д.Н. Изъятие церковных ценностей. / Православная энциклопедия. Можно вспомнить о секретном письме В.И. Ленина членам Политбюро ЦК РКП(б) от 19 марта 1922 г., вызванном событиями в Шуе, когда несколько тысяч человек выступили против большевистского варианта изъятия церковных ценностей. См.: Письмо В. И. Ленина членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении церкви. 19 марта 1922 г. / ИСТорические МАТериалы — [Электронный ресурс]: сайт. URL: http://istmat.info/node/27229
[9] Послание святейшего патриарха Тихона от 19 января 1918 (с анафемой безбожникам) / Православная энциклопедия «Азбука веры».
[10] Послание Патриарха Тихона чадам Православной Российской Церкви / Православная энциклопедия «Азбука веры».
[11] Краснощеков К., прот. Очерки Новейшего периода истории Русской Православной Церкви (1917 — 1944 гг.). Саратов: Изд-во Саратовской митрополии, 2020. С. 12; Урбанович Г., прот. Церковь и советская власть в 20-е годы XX века (по материалам смоленских архивов). Смоленск: Смоленская духовная семинария, 2012. С. 15.
[12] См.: Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви от 20 января 1918 г., лишавший Церковь, права собственности и юридического лица; майское 1918 г. решение о создании «ликвидационного» отдела Наркомюста; инструкция Наркомюста от 30 августа 1918 г., лишавшая церковь прав миссионерской, благотворительной и культурно-просветительской деятельности.
[13] См.: это же воспроизводит якобы православные: историк-исследователь Николай Сапелкин и еще более странный автор А.Г. Купцов в своем казиисторическом опусе «Миф о гонении церкви в СССР»; Хмуркин Г. Сколько священнослужителей РПЦ погибло в 1917–1926 гг.? и др.
[14] Проскурина А.В. Советское законодательство о религиозных культах в 1920-е-1930-е гг.
[15] Там же.
[16] Цыпин В., прот. Церковно-государственные отношения за столетие от 1917 года (юридический аспект) // XIV Межрегиональные Пименовские чтения. 1917-2017: уроки столетия. Сборник науч. Трудов. Саратов: Изд-во Саратовской митрополии, 2017. С .27. (см. п.12 декрета: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». См.: Декрет об отделении Церкви от государства / Открытая православная энциклопедия «Древо».
[17] Там же.
[18] Русак В.С. Пир сатаны. Русская Православная Церковь в «ленинский» период (1917-1924). London (Canada): Заря, 1991. С.10.
[19] Например, инструкция Народного комиссариата юстиции (НКЮ) от 24 авг. 1918 г. «О порядке проведения в жизнь декрета “Об отделении церкви от государства и школы от церкви”», еще более ужесточала требования к религиозным объединениям. Всё небогослужебное церковное имущество подлежало изъятию. Закрывались все религиозные благотворительные и просветительские общества (см.: Д.Н.Н. Красиков). Поэтому, когда возник голод в Поволжье, Церкви было сложно централизовано организовывать помощь. Однако добровольно собранных средств было больше, чем в результате изъятия церковного имущества большевиками. См. об этом: Никитин Д.Н. Изъятие церковных ценностей / Православная энциклопедия.
[20] Известия. 1922. № 99/1538. 6 мая. С. 1.
[21] См., напр.: Пайпс Ричард. Русская революция. Глава 7. Наступление на религию. О положении лишенцев см.: Докладная записка секретаря Президиума ЦИК СССР А.С. Енукидзе И.В. Сталину по вопросу о «лишенцах». 1 марта 1930 г.
[22] Фёдорова Н.А. Лишенцы 20-х годов: советское сословие отверженных // Журнал исследований социальной политики. Т.5. № 4 С. 483-484.
[23] Там же. С. 490.
[24] См.: Мазырин А. свящ., Филиппов А. Советская власть vs Церковь.
[25] См.: Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. Синодальный период. Новейший период. М.: Духовное просвещение, 2004. С. 584-585.
[26] Фёдорова Н.А. Лишенцы 20-х годов: советское сословие отверженных. С. 493.
[27] Там же.
[28] См., напр.: Приказ наркома внутренних дел СССР № 00447. / Открытая православная энциклопедия «Древо».
[29] Положения Конституции 1918 г. существенно корректировало постановление Пленума ВЦИК от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях». По этому документу разрешалось только отправление культа в стенах молитвенных домов. Духовенство устранялось от участия в хозяйственно-финансовых делах «двадцаток», частное обучение детей религии, дозволенное декретом 1918 г. могло осуществляться теперь только родителями, что грозило им лишением родительских прав. Также для борьбы с «религиозными предрассудками» в стране вводилась рабочая пятидневка со скользящими выходными днями. (См.: Цыпин В, прот. Церковно-государственные отношения за столетие от 1917 года (юридический аспект). С.28-29; Синельников С.П. Отмена православного образования в Советском государстве 1917-1929 годах // Вестник церковной истории. 2013. «1-2. С. 323.).
[30] См.: Конституция РСФСР 1918 г. ; Конституция СССР 1936 г.
[31] Цыпин В., прот. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».
[32] Проскурина А.В. Советское законодательство о религиозных культах в 1920-е-1930-е гг.
[33] Протоколы по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП (б) – ВКП (б) (Антирелигиозной комиссии) 1922-1929 гг. / сост. В.В. Лобанов. – М.: ПСТГУ, 2014. С. 183-184.
[34] См.: Курляндский И.А. Сталин, власть и религия. С. 117. (Архивы Кремля. Кн. 1. С. 35, 36).
[35] См.: Лобанов В.В. «Следствие не нуждалось в объективном доказательстве и подтверждении вины»: документы Госархива Российской Федерации о репрессиях против обновленческого духовенства и мирян во второй половине 1930-х гг. // Отечественные архивы. 2009. № 6. С. 94—101.
[36] См.: Краснощеков К., прот. Очерки Новейшего периода истории Русской Православной Церкви (1917 — 1944 гг.). С. 28.
[37] Маленков В.В. Государственная политика в области религии нa Дальнем Востоке России (1917-1937 гг.).
[38] См.: Дестивель И. свящ. Поместный Собор Российской Православной Церкви 1917–1918гг. и принцип соборности. / Православная энциклопедия «Азбука веры».
[39] См.: Цыпин В., прот. История Русской Церкви (1917–1997).
[41] Сизов С.Г. Крестные ходы в Омске в 1918-1919 годах как способ выражения гражданской позиции Церкви в условиях смуты // Вестник Омской православной духовной семинарии. 2016. №1. С. 125-126.
[42] Никитин Д.Н. Изъятие церковных ценностей.
[43] См.: Там же.
[44] Курляндский И.С. Сталин, власть и религия. С. 109-110.
[45] См.: Коростелев В.А. Крестьянские восстания в Рязанской губернии в 1918 году. Осипова Т.В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. М.: Стрелец, 2001. С. 267, 275. О религиозной составляющей тамбовского восстания см.: Абрамова Г.А. Тамбовская Вандея.
[46] Худобородов А.Л., Яшина М.А. Репрессивная политика советского государства в отношении Русс кой православной церкви (1920—1930-е гг.). // Вестник ЮУрГУ. — 2011. -№ 30 (247). С. 63.
[47] Документ. Приказы Тухачевского во время подавления Антоновского восстания. Безгин В. Крестьянское антикоммунистическое восстание в 1920-1921 гг.
[48] Худобородов А.Л., Яшина М.А. Репрессивная политика советского государства в отношении Русс кой православной церкви (1920—1930-е гг.). С. 63.
[49] Худобородов А.Л., Яшина М.А. Репрессивная политика советского государства в отношении Русской православной церкви (1920—1930-е гг). С. 64.
[50] О боязни открыто признать свою веру во время переписи, т.к. это было фактически вызовом официальной атеистической политике советского государства, пишет известный советский писатель, автор «Республики Шкид» Л. Пантелеев (А.И. Еремеев). (См.: «Я верую» Отрывки из литературных воспоминаний автора «Республики Шкид».
[51] Мазырин А. свящ., Филиппов А. Советская власть vs Церковь.