протоиерей Димитрий Полохов
Обычным правилом для мусульман стали попытки апологии многоженства, особенно в свете разговор о демографической ситуации в России. В своих высказываниях мусульманские деятели и публицисты пытаются апеллировать не только к своему священному писанию — Корану, но и активно ищут доводы в поддержку полигамии в Библии.[1]
Однако Священное Писание Церкви Христовой — Библия не содержит в себе аргументов в пользу многоженства. В Ветхом Завете, как отмечают исследователи, несмотря на многочисленные примеры полигамии, большая часть браков у израильтян была моногамной.[2] Идеальной формой семейной жизни признается только моногамный брак об этом свидетельствует повествование о сотворении человека Богом (Быт. 1:27-28; 2:22-24) и закон о браке первосвященника (Лев.21:14). Более того, само появление многоженства в истории человечества несет на себе отпечаток греха и противления Богу, т.к. первый случай полигамии связан с потомками Каина: «И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла [Селла]» (Быт.4:19).
Примеры ветхозаветных праведников не дают однозначных и положительных примеров в пользу полигамии.[3] Многоженство хотя и упоминается в ветхозаветном законодательстве (Вт. 21:15-17), однако пророки осуждают подобную практику. Они считали единобрачие единственно возможной «в нравственном отношении формой брачного союза».[4] У пророка Малахии мы встречаем обличения тому, кто поступает вероломно против единственной законной жены своей, фактически пророк Божий выступает против практики разводов в обществе народа Божьего (Мал.2:13-16). Также осуждение многоженства пророками следует из понимания брака как метафоры для обозначения отношений между Богом и Его народом. Всякое уклонение от истинного богопочитания характеризуется Словом Божиим как супружеская измена — прелюбодеяние (См.: Ис.54:5 и след.; 62:5; Иер.2:2 и след.; Ос.2:19-23). Завет Бога с избранным народом имеет здесь сравнение с брачным союзом. В силу того, что никаких других заветов ни с каким иным народом Господь Бог не заключал, то становится понятным и очевидным предпочтение и нравственная оправданность моногамных браков (См., напр.: Исх.19:5-6; 34:10, 27; Иер.11:10 и др.).
Следует сказать, что к периоду монархии в еврейском народе моногамия стала правилом, хотя царь вроде Соломона не следовал в этом вопросе еврейским традициям[5] (См.: Втор.17:17). По мнению исследователей, в период после плена браки у иудеев были преимущественно моногамные, а в новозаветные времена «моногамия была правилом, хотя такие личности, как Ирод Великий, могли иметь много жен».[6]
В Новом Завете никаких указаний в пользу многоженства не имеется. Более того, в Евангелии Спаситель повторяет первое благословение Божие человеческому роду, в котором однозначно содержится указание на единобрачие: «Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» (Мф.19:4,5. Ср.: Быт.2:24).
Речь идет, как мы видим, об очень важном библейском термине. Моногамия здесь уподобляется одной плоти, возвращая нас к повествованию о сотворении человека Богом (Быт.1;27; 2:21-22). Ведь выражение «взял одно из ребр его» (Быт.2:21), которое описывает процесс сотворения женщины, должно быть переведено более корректно: от природы Адама берется часть, половина, бок, или грань и создается жена. В еврейском варианте в тексте стоит выражение mitssalota («миццалота») производное от tsela (цела) – ребро, сторона, бок, что подтверждает и Септуагинта: mian ton pleuron autou (pleura – бок).
Поэтому брак, в таком смысле, есть восполнение и единение человеческой природы, естественно, что никакого единства и никакой одной плоти не может быть между одним мужем и несколькими женами или наоборот. Смысл слов откровения Божьего однозначен: одна плоть в браке — это один муж и одна жена, никакой второй, третьей и четвертой плоти для человека не предусмотрено Творцом, как одно тело у человека, так и один брак. Об этом, в частности, мы найдем у апостола Павла: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь» (Еф.5:28,29).
Само учение Господа Иисуса Христа и его разъяснение святыми апостолами ставит отношения супругов в браке на высшую нравственную высоту. Господь запрещает развод супругов и уравнивает мужчину и женщину в плане ответственности за распад семьи (Мф.19:3-12; Мк. 10:2-12) чего, кстати, не было в Ветхом Завете (См. Втор.24:1).
В апостольских посланиях также единственно возможной для христиан формой брака провозглашается моногамия, что однозначно следует из текстов посланий апостола Павла (См., напр.: 1Кор. 6:9; 7:1-11; Еф.5:22-23; Евр.13:4). Вдовы, которые получают помощь от Церкви, должны быть «женою одного мужа» (1Тим.5:9). В отношении епископов, пресвитеров и диаконов утверждается установление «муж одной жены» (1Тим. 3:2,12; Тит.1:6). Поэтому никаких иных вариантов, кроме как допущение только одного брака в отношении христиан в Новом Завете не существует.
Мусульманские доводы относительно брачной жизни человека достаточно хорошо известны, все они сводятся к тому, что лучше современному, далекому от религии человеку иметь несколько жен, как это разрешается в шариате (до 4-х), чем иметь одну жену и несколько любовниц или пользоваться услугами проституток.[7] В данном случае в исламском вероучении провозглашается сомнительный принцип: вместо борьбы с греховной страстью и похотливостью, как причинами греха, предлагается ограничить действие греховной страсти не духовными, а юридическими средствами: определенным количеством жен. Именно поэтому действие греха в исламе регулируется посредством многоженства, что нельзя назвать собственно борьбой с грехом, а в этой борьбе полумеры не эффективны и даже опасны. Для православного христианина, очевидно, что в данном случае исламские методы борьбы с грехом или, если так это можно назвать, исламская духовность, свидетельствуют о фундаментальном незнании основ духовной безопасности и есть однозначный путь духовного самообольщения — прелести духовной.
Всегда в подобных дискуссиях одной из центральных тем становится обсуждение семейной жизни основателя ислама — Мухаммада. Попытаемся и мы рассмотреть аргументацию мусульман в пользу многоженства своего пророка. В одном из современных жизнеописаний Мухаммада — «Ар-рахик аль-махтум» («Запечатанный Нектар») составленным профессором Сафи ар-Рахманом аль-Мубаракфури[8] содержатся некоторые апологетические высказывания по поводу оправдания всем известных историй из семейной жизни основателя ислама. Для человека мало знакомого с мусульманскими первоисточниками и трудами светских авторов по истории ислама, аргументы исламских апологетов могут показаться убедительными. Однако если серьезно заняться историей рассматриваемой проблемы, то мы сделаем для себя удивительные открытия: оказывается, все, что так убедительно излагают мусульмане в оправдание своего пророка, при близком знакомстве оказывается либо надуманными и очень натянутыми умозаключениями, либо откровенным обманом и подтасовкой исторического материала.
Приступим к разбору и проверке наиболее интересных аргументов мусульман.[9] Уважаемый исламский богослов в своей работе, посвященной Мухаммаду, вступает в полемику с теми, кто сомневается в непорочности основателя ислама в сфере семейных отношений, в частности в отношении многоженства.
Он пишет: «Каждому из тех, кто поразмыслит о жизни посланника Аллаха станет совершенно ясно, что заключение браков с таким большим количеством женщин в конце его жизни после того, как он в расцвете своей молодости прожил почти тридцать лет, довольствуясь лишь одной уже пожилой женой, Хадиджей, а после неё — Саудой, объяснялось не тем, что он внезапно был охвачен сладострастием, удовлетворить которое можно было только таким способом. Нет, поступая так, он преследовал более крупные цели, чем те, к достижению которых обычно стремятся люди при заключении брака».
Среди прочих целей, которые преследовал Мухаммад заключая такое большое количество браков приводиться следующая: «Заключая браки с некоторыми женщинами, посланник Аллаха стремился преодолеть враждебность и ненависть отдельных племён по отношению к исламу». На первый взгляд звучит весьма убедительно, но кого же имеет в виду исламский богослов? Далее перечисляются имена жен Мухаммада, которые якобы успешно послужили для этой цели.
Первой упоминается, Умм Салама, которая происходила из племени курейшитов и принадлежала к роду (батн) бану махзум, к которому относились также Абу Джахль и Халид бин аль-Валид, известные противники арабского проповедника. Известно, что Амр бин Хишам он же Абу Джахль («отец глупости» — это прозвище ему дал Мухаммад) погиб в битве с мусульманами при Бадре в 624 г.[10] С Халидом бин аль-Валидом ситуация складывалась интереснее. По словам мусульманского профессора, он «уже не занимал такую непримиримую позицию по отношению к мусульманам во время битвы при Ухуде. Более того, прошло не так уж много времени, и он добровольно принял ислам».
Во-первых, говорить об особой враждебности этого рода по отношению к Мухаммада не вполне корректно, т.к. известно, что в числе первых, кто принял ислам, были и представители рода махзум. Например, знаменательной вехой в истории распространения ислама, считается время, когда небольшая община первых мусульман (30-32 человека) выбрала для проведения молитвенных собраний дом ал-Аркама бин Абу-л-Аркама из рода махзум.[11] В первой общине мусульман представителей этого рода было больше, чем из некоторых других курейшитских родов (таких как, напр., сахм, асад и харис).[12]
Теперь относительно того, что касается Халида бин аль-Валида. Здесь явно мусульманский автор пытается обмануть читателей. Ни о каком смягчении позиции этого противника Мухаммада во время битвы при Ухуде (625 г.) не было! Более того, именно решительные действия мекканской конницы, возглавляемой Халидом, привели к решающему повороту в сражении и победе над мусульманами.[13]
Во всех остальных битвах с мусульманами Халид выступал на стороне язычников, более того, он был одним из самых активных и серьезных полководцев мекканцев. В «битве у рва» (627 г.) Халид предпринял дерзкую атаку на мусульманское охранение, когда сторонники Мухаммада ушли на вечернюю молитву.[14] А в 628 году, когда Мухаммад вместе со своими сторонниками хотел совершить малое паломничество в Мекку (умру), именно Халид бин аль-Валид со своей конницей преградил ему дорогу, вынудив основателя ислама изменить маршрут.[15]
Что касается принятия ислама этим противником Мухаммада и впоследствии талантливом мусульманским военачальником, то оно произошло накануне окончательной победы ислама, после демонстрации силы мусульман во время «предрешенного малого паломничества» в 629 г. Именно тогда Халид, как талантливый полководец, понял бесперспективность военной победы над Мухаммадом и решил заранее перейти на сторону победителей.[16]
Еще большее удивление вызывают исламские аргументы в защиту основателя ислама, когда речь заходит о женитьбе Мухаммада на дочери самого стойкого противника ислама Абу Суфьяна. Якобы после свадьбы Мухаммада на Умм Хабибе, Абу Суфьян «больше не сражался с посланником Аллаха», т.е. можно подумать, что этот противник ислама стал лучше относиться к основателю новой арабской религии.